Ушел из жизни Георгий Вайнер

“Место встречи изменить нельзя” — фильм, который уже влился в нашу кровь. Кроме романа “Эра милосердия”, по которому было снято это знаменитое кино, Георгий Вайнер написал еще 150 книг! Щедрый, широкий писатель, широкий человек. А убил его рак…

Георгию Вайнеру был всего 71 год, когда семья похоронила его в Нью-Джерси. “Визит к Минотавру”, “Умножающий печаль”, “Я, следователь…”, “Гонки по вертикали”, “Бес в ребро”, “Кодекс молчания”…

Вайнер уехал в Америку в начале 90-х, на “четвертой волне” эмиграции, как сделали тогда многие. Работал там редактором в известной газете “Новое русское слово” и ни секунды не считал себя эмигрантом — он просто уехал, чтобы трудиться, писать и кормить семью. А в 2005-м не стала его брата — Аркадия Вайнера, с которым он вместе писал книги и сценарии к самым известным фильмам. Тогда, после смерти брата, газеты так же, как и сейчас, выходят с одним и тем же заголовком: “Закончилась эра милосердия”…

О Георгии Александровиче Вайнере рассказывает его друг Сергей Устинов.

ПАМЯТИ РЕБЕ

Не буду говорить о книгах, о сотнях изданий на его родине и за рубежом. О фильмах, ставших всенародно любимыми, или, как теперь говорят, культовыми. Обо всем этом наверняка еще напишут и расскажут многие другие. Я же хочу сказать просто о старшем друге, который для меня, и не только, был настоящим ребе.

Вопреки распространенному мнению ребе не священник, подобный мулле или падре: верующие евреи не нуждаются в посредниках для общения с Богом. Ребе — мудрый учитель и советчик, толкователь и древних заветов, и быстротекущей жизни. В течение четверти века дружбы, великодушно подаренной мне Георгием Вайнером, я наблюдал, как за помощью и советом приходят к нему люди. И никто не уходит обделенным. Он одалживал — больше, чем получал обратно. И давал мудрый совет — чаще, чем этим советом пользовались. Но не роптал, ибо знал, что такова человеческая природа.

Но однажды, когда я гостил у него дома на Лонг-Айленде, в семь часов утра раздался телефонный звонок. Некогда работавший под его началом репортер одной из местных русских газет молил о помощи. С вечера он напился так, что заснул прямо в редакции. Денег на такси у него не было. Ехать за рулем своей машины в таком состоянии он не мог: отберут права. Дожидаться прихода начальства — тоже: выгонят с работы. И то, и другое в Америке — катастрофа. Я не мог поверить своим глазам, когда Георгий Вайнер, знаменитый писатель, редактор крупнейшей газеты, немедленно стал собираться в дорогу. Ехали через полгорода. Договорились, что я сяду за руль машины похмельного журналиста, а встретимся у его дома. По дороге мой пассажир попросил на минуту остановиться возле винного магазина и пропал. Мобильных телефонов у нас тогда не было, а я знал, что Вайнера скоро ждут в прямом эфире на телевидении. Понимал, что сорвать эфир для него немыслимо, но и бросить меня, своего гостя, невозможно. Что он пережил за те полтора часа, пока не нашелся наконец уже опять совершенно пьяный репортер, можно только догадываться. На телевидение мы все-таки успели — в последние мгновенья. Вайнер на экране был, как всегда, блистательно умен и искрометно остроумен. Но вечером за ужином вдруг стал подавлен и малоразговорчив. Вот тогда-то, на мой вопрос о причине, он сказал поразившую меня фразу: “Я совершил один из самых непростительных грехов для иудея — пожалел о сделанном добром деле”.

Не думаю, что мой друг был чересчур религиозным человеком в общепринятом смысле. Он знал, что Бог есть. Но сильно подозревал, что происходящее на Земле давно не интересует Его. Что обязанность делать добро и потом не сожалеть об этом Он, как когда-то и десять заповедей, отдал на откуп людям: хотите — берите, хотите — нет. Всю жизнь Георгий Вайнер стремился сделать мир добрее, используя для этого самое сильное на свете оружие, которым щедро одарила его природа, — дар слова. И не его вина, что это слово не всегда отзывалось в тех, кому было адресовано.

А вообще-то мне кажется, что Георгий Вайнер больше всего любил слово в его самой первой, изначальной ипостаси: в общении, в беседе с умными людьми, лучше всего за хорошо накрытым столом. Американцы об ушедших говорят просто: “Присоединился к большинству” — так что выбор должен быть богатый. И если за гробом все-таки что-то есть, дай, Господи, Жоре Вайнеру Там того, к чему он всегда стремился душой: благодарных и внимательных слушателей, приятных и остроумных собеседников. А остальное все приложится.